Дом/Дача

В гостях у Поппи Делевинь

Удивив всех, самая знаменитая тусовщица Лондона

переехала жить на тихую окраину, зато разгулялась в дизайне интерьеров

Стены ванной обиты обоями de Gournay с английским садом

Поппи Делевинь, потомственная британская аристократка, светская львица, модель, посол Chanel и Jo Malone, родилась в Белгравии, районе роскошных особняков. Классицизм в архитектуре, дворцовая лепнина и обилие старых церквей создают фешенебельный, но сдержанный облик этих улиц. Само собой, живут здесь миллионеры и знаменитости. Представьте себе всеобщее удивление, когда Поппи и ее муж Джеймс Кук, гендиректор небольшой авиакомпании, принадлежащей его отцу, решили перебраться на выселки — в район Шепердс-Буш к западу от Ноттинг-Хилла, прельстивший их тишиной и спокойствием.

Зеркала-молнии английской марки Bride & Wolfe вкупе с бархатным диваном создают глэм-роковую атмосферу

«С тех пор как мы сюда переехали, я стала форменной домоседкой, — признается Поппи, еще недавно считавшаяся лидером нового поколения джетсеттеров наряду с Джорджией Мэй Джаггер, Элис Деллал и Сьюки Уотерхаус. — Теперь мы почти все время проводим на кухне, я запекаю курицу, Джеймс открывает вино, но потом в гости приходят друзья, и все заканчивается танцами на столе».

В Нью-Йорке, где Поппи провела юность, за рост метр восемьдесят, копну белокурых волос и нежные черты лица ее окрестили британской Клаудией Шиффер. А способность виртуозно смешивать в своем гардеробе винтаж, масс-маркет и самые громогласные марки принесла статус иконы стиля по обе стороны Атлантики.

Поппи любит устраивать вечеринки возле собственной барной стойки. А зеркальная ширма Oka сверкает, как диско-шар. В гостиной висят линогравюры современного британского художника и иллюстратора Хьюго Гиннесса

Все это у нее в крови. Ее бабушка по отцу была фрейлиной принцессы Маргарет, младшей сестры Елизаветы II, самой красивой и самой взбалмошной принцессы Великобритании. Ее мать Пандора, в юности лондонcкая it-girl и персональный шопер в Selfridges, сейчас как раз пишет мемуары о взлетах и падениях тех лет. Красавец отец Чарльз — девелопер, обходительный до степени, какой может достичь только аристократ, окончивший закрытую школу-пансион. Ну а ее младшую сестру Кару, модель, актрису и лицо Chanel и Dior, вы и сами прекрасно знаете.

«Вы будете смеяться, но я жила с родителями до двадцати восьми лет, — говорит Поппи. — Пора было съезжать!» Но почему именно в Шепердс-Буш? Джеймс — лондонец, но рос в сельской местности, так что и сейчас пара проводит в загородном доме половину свободного времени. В итоге новый дом идеально расположен на полдороге в классическую английскую пастораль. «До поместья в Западном Сассексе мы добираемся за час, неплохой результат, если учесть безумный лондонский трафик», — говорит Поппи. К тому же, как это заведено в Англии, важную роль сыграла небольшая деталь: «Кстати, наш любимый паб находится буквально за углом. Он называется «Дуб», пиво и пицца там лучшие в городе».

Найти жилище помогло сарафанное радио. Тетя Поппи, отводя ребенка в школу, услышала от одной из мам, что их семья переезжает. Она рассказала об этом племяннице. А дальше — любовь с первого взгляда.

В доме нашлось место и антиквариату, и дизайнерской мебели XX века и наших дней. Стол Saarinen из коллекции для Knoll, ротанговый стул Cox & Cox, подвесная люстра Kaia Lighting. На Поппи: шелковая пижама Olivia von Halle

Косметическим ремонтом дело не обошлось. Работы продолжались больше года: переносили лестницу, поднимали потолок в одних комнатах и опускали в других, даже разрыли половину сада, чтобы выделить пространство для кабинета Поппи. Получить разрешение на изменение планировки было нелегко, Джеймс лично носил чертежи к соседям, чтобы заручиться их согласием. В какой-то момент, по словам Поппи, стоя на пороге, можно было видеть насквозь весь дом, от подвала до крыши. «Я думала: во что я ввязалась? Слава богу, рядом был Джеймс, который всегда излучал уверенность и контролировал ситуацию». «Труднее всего было оставаться в рамках бюджета», — вспоминает этот период сам Джеймс.

Когда строительные работы остались позади, а крышу наконец вернули на место, пара сосредоточилась на интерьерах. Пригласили известного декоратора Джоанну Плант. «Мы познакомились в гостях, а окончательно договорились между концертами на фестивале «Гластонбери», — объясняет Плант. — И если вы знакомы с Поппи, то вас это нисколько не удивит!»

Прямо за дверью кабинета раскинулся небольшой сад, внутри же ботанические мотивы поддерживает обивка кресла. Гостевой туалет оклеен обоями Martinique — маленький тропический уголок в северном Лондоне

Эстетическую концепцию, которой было решено следовать, обозвали «весельем по-взрослому». И Поппи, и Джеймс все время в разъездах — так что эскизы и источники вдохновения обсуждали в основном по телефону. «Я присылала понравившуюся фотографию или какую-то идею, все тут же отвечали мне, не важно, в каком часовом поясе они находились. И решения принимались максимально оперативно».

В итоге и интерьеры оказались вдохновлены романтическими путешествиями пары. Например, гостиная с ее сияющими стенами и бархатными голубыми гардинами — дань декадентскому отелю Costes в Париже. «Мы хотели, чтобы получилось загадочно и озорно». Оттуда же и барная стойка, без которой, по словам хозяйки, в приличном доме не обойтись. Маленькая туалетная комната на первом этаже от пола до потолка оклеена обоями в банановых листьях — оммаж отелю Beverly Hills на бульваре Сансет в Лос-Анджелесе, где останавливались все поколения голливудских звезд от Фреда Астера и Кэрол Ломбард до Мэрилин Монро и Фрэнка Синатры. «Я кайфую от реакции людей, которые заходят туда в первый раз», — говорит Поппи.

В спальне розовое буквально все: от тканых обоев до бархатного изголовья кровати

Как и большинству пар, вместе занимающимся ремонтом и обустройством дома, им нередко приходилось искать компромисс, но споры давно забыты. Тем более что одна из самых главных комнат по просьбе Поппи была полностью отдана ей на откуп. «Я всегда мечтала о розовой спальне, но Джеймс был решительно против. А теперь ему нравится, потому что розовый успокаивает и согревает, и зимой мы прячемся здесь как в коконе, — на ее лице снова появляется озорная улыбка. — Хотя, возможно, он просто притворяется».